Возникновение коммуны - самоуправления граждан
В ХI в. зародилась городская коммуна в Италии, в ХII-XII в. она стала устойчивым институтом общества. Несмотря на последующие перипетии политической судьбы, коммунальные институты пустили глубокие корни во всех странах Западной Европы. Здесь сформировались свои специфические коммунальные институты, порядки, обычаи, — которые, кстати, действуют и сегодня.
Хотя историки относят зарождение городской коммуны в Италии к ХI веку, разумеется, формирование ее как социального института, началось на несколько веков раньше. К примеру, в хрониках говорится о волнениях горожан в Кремоне в 850 году, о “заговоре народа” в Модене в 891 году, об изгнании епископа в Турине в 897 году и образовании тогда же коммунального Совета для управления городом. Упоминается, что большую роль в этих событиях играли “известные граждане”, избранные в “коммунальный совет” горожанами.
Причинами такого рода волнений, когда упоминается о появлении первых органов народной власти, Советов в том числе, скорее всего, связаны с социально-экономическими противоречиями. Излишние налоговые, торговые и таможенные поборы, налагаемые феодальной знатью — епископами, князьями, королями, императорами, возбуждали недовольство свободных горожан, даже состоятельных людей, купцов. Такого рода волнения, влекущие за собой формирование новых институтов городов усиливались после периода венгерских и сарацинских набегов на италийские города, когда миновала надобность иметь неограниченного властелина. И уже сохранение посреди города феодального замка с претензией на власть над горожанами пополанами (пополо — граждане), раздражало сильнейшим образом население городов, да и все тогдашнее традиционное общество, мешало нормальному развитию города-государства.
Надо отметить, что италийские города тех времен, по сути, являлись городами-государствами, минимально входившими в состав королевств, папств или империю. Все это и явилось основой коммуниализации италийских городов.
Коммуны произрастали следующим образом. Первоначально группа влиятельных горожан вступала в заговор против епископа или графа, создавая на определенный срок сообщество (communitas). Затем коммуна расширялась, приобретала постоянный и устойчивый характер, добивалась у сеньора признания ее в качестве выразителя мнения общества и начинала выступать от имени всего города — сперва вместе с сеньором, постепенно вытесняя его, захватывая его полномочия, а позже — вместо него. Таким образом, возникнув как частная ассоциация еще в VIII-IX веках, в X веке коммуна переросла в публичную власть. Известно, что еще в VIII-IX веках, а может быть, и раньше, в делах епископского суда и управления участвовали должностные лица из горожан (скабины, адвокаты, кураторы), существовали народное ополчение и собрание прихожан ассамблеи при епископской курии (bigi homines). Эти политические институты и традиции осваивались нарождающейся коммуной.
Законодательные функции коммуны осуществлялись собранием всех полноправных членов коммуны, то есть свободных граждан, на площади перед собором (парламент или аренга). Это, как видим, было уже нечто аналогичное Народному собранию в Древнем Риме, а также в Спарте и Афинах.
Исполнительная власть принадлежала коллегии консулов, избиравшихся народным Собранием сроком на 1 год от каждого района города-государства, иногда — раздельно по сословиям. Число консулов колебалось в разных городах и в разные периоды от 2 до 20 человек. Со временем эти выборы приобретали регулярный характер, что закреплялось в статутах-законах. А сам по себе процесс укрепления избираемого консулата свидетельствовал о торжестве коммунальной демократии (или представительной демократии).
В источниках коммуна упоминается как существующее явление: в Кремоне — под 1078 г., Пизе — 1081 г., Генуе — 1099 г., Вероне — 1107 г. В ХI веке коммуны возникают в Лукке, Анконе, Асти; в начале ХII столетия — в Бергамо, Тревизо, Бассано, Падуе, Виченце; после смерти маркизы Матильды в 1115 году коммуна возникает во Флоренции; в этот же период — в Сиенне, Ферраре, Вероне.
Главная проблема, с которой пришлось столкнуться коммунам — это усмирение окрестной феодальной знати: ХII век заполнен грохотом рушившихся родовых замков. Их владельцев по решению коммун добровольно или насильно переселяли в города, а коммуна распространяла свою юрисдикцию на их былые земли. Они, таким образом, превращались в полноправные государственные институты — системы власти и управления городом-государством.
Коммуны в других странах
В Южной Германии и Северной Франции коммунальное движение стало развиваться примерно в те же времена, но отличалось тем, что это совпало с укреплением центральной королевской власти. Поэтому здесь города не являлись городами-государствами — в этом, пожалуй, один из важных отличительных признаков итальянских коммун от коммун в других странах. В этих странах коммуны городов были заинтересованы в укреплении единых централизованных начал государства, обеспечивая при этом значительную для себя автономию. Которую мог гарантировать только абсолютный монарх, взяв их под защиту от посягательств местных феодалов. Это означало сведение практически на нет “сеньорального права” — что было выгодно ремесленничеству, горожанам, нарождающейся буржуазии.
К этому периоду относится появление ганзейских городов в Северной Германии, Голландии, на севере нынешней Польши, имевших обширные связи с Северо-Восточной Европой, в частности, с молодыми растущими купеческими городами Новгородом и Псковом на Руси. Несомненно и то, что при всей своей самобытности, опыт италийских городов-коммун, традиции и институты участия свободных граждан в решении общих городских дел, берущие начало в Древнем Риме, Спарте, Афинах, отчасти перенесенные в Европу и Скандинавию, все это не могло не повлиять на организацию общественно- политической жизни городов-коммун, городов-республик Новгорода и Пскова. Другое дело — эти аспекты недостаточно изучены нашей наукой. Попытка все богатство и разнообразие местного самоуправления связать исключительно с земствами — просто постыдна для нас, поскольку это очень обедняет содержание вопроса, отбрасывает самоуправление к временам, когда абсолютная монархия не только не желала использования традиционного опыта российского самоуправления, но панически боялась произнести слово “коммуна”. Боясь, что вместе с этим словом в российские города и села действительно придут демократические порядки, когда свободные горожане и селяне будут претендовать на решение вопросов, связанных с их жизнью, под контролем избранных ими самими органов власти. Ведь губернаторы, назначаемые царской администрацией, как мы видели, действовавшие независимо от населения, перестали быть государственным институтом в Италии, Франции, Германии уже в X-XIII веках! Впрочем, так же, как и в Новгороде, Пскове. Так же как и в итальянских городах, когда коммунальный совет или народное собрание приглашали на управление на определенных условиях подесту. Аналогичным образом в Новгороде Народное Вече приглашало на правление князя...
Новый сосед и тюремная жизнь...
У меня новый сосед. Итальянский предприниматель Франко Поццо. Веселый, тактичный. Год в тюрьме, а русского языка не выучил. Сидел все время с иностранцами. Мой, далеко не совершенный, английский позволяет нам общаться.
Приходил раза два помощник Лысейко. Знакомит с протоколами судмедэкспертизы. Подписываю свои старые показания, перепечатанные на машинке, ранее не подписанные. Их внимательно читает Фомичев или Садков — второй мой адвокат, потом уже подписываю я... Ясное дело, что обвинение — в тупике. Но оно боится.
...С 1990 года я старался постоянно оберегать прокуратуру от попыток подчинить ее — сперва со стороны Николая Федорова, министра юстиции, который хотел ее загнать в свое министерство, а затем и других прожектеров хватало. И вот теперь, словно “в отместку” мне, прокуратура повела себя как во времена Вышинского!